Теперь двигались вдоль русла небольшой речушки, берега которой так густо поросли деревьями, что мы с трудом находили места, где можно было подойти набрать воду или умыться. Мутную воду кипятили прямо во фляжках. Ох и противная же она была на вкус, но жажда заставляла пить и такую.
— Парни! Парни!
Логрэй выбежал из кустов, куда только что отошел по нужде. По его лицу было видно, что он чем-то буквально ошарашен. Тыча трясущейся рукой в ту сторону, откуда выбежал, бедняга пытался что-то сказать, но то ли не мог подобрать слов, то ли не хватало воздуха больше чем на одно слово.
— Там! Там!..
— Что там? — обернулся к нему Курт. — Говори внятнее.
— Там это… — Логрэй развел руки в сторону.
— Это, ну, то, что там, съедобно? — подал голос Геркулес.
— Судя по тому, что Алекс пошел облегчиться, а желудок у него переваривает даже камни, высасывая все ценные вещества, то то, что из него там выпало, вряд ли съедобно, — хлопнул по плечу Геркулеса Курт. — Но пойти посмотреть стоит. Может, он от местной воды стал пищу в золотые слитки перерабатывать. Вот увидел и сам обалдел.
— Пойдем, глянем на эти слитки, — поднялся Уиллис. — Старатели, мать вашу.
То, что мы увидели, обойдя кустарник, заставило всех затаить дыхание. Сперва, мне показалось, будто это петля необычайно толстой лианы с каким-то утолщением или наростом на стволе свисает из ветвей большого дерева. Я окинул взглядом пространство вокруг, стараясь увидеть то, что так напугало Логрэя, и в этот момент краем глаза заметил, что по лиане будто бы судорога пробежала, и утолщение переместилось.
— Ё-о! — шумно выдохнул Сол.
— Вот это ящерка! — потрясенно прошептал Феликс.
Ни головы, ни хвоста чудовищного ящера-удава не было видно, они скрывались в листве. Свисала лишь часть тела, утяжеленная проглоченной добычей. Примерно через каждые полметра к телу прижаты трехпалые лапы. Средний палец не менее, чем в два раза длиннее остальных, заканчивался внушительным загнутым когтем. Судя по размерам утолщения, габариты жертвы вполне соответствовали взрослому человеку. По телу удава вновь пробежала судорога, и светло-коричневые пятна переместились, словно бы обтекая находящуюся внутри жертву.
— Ого, сколько мяса! — кто о чем, а Геркулес о жратве.
— Нет, Сегура, этого мяса тебе отведать не удастся, — мы как обычно не заметили, откуда появился мастер-сержант.
— Почему это? — насупился обжора, исподлобья глядя на Ратта.
— Через пару километров река впадает в озеро, на берегу которого довольно большое селение, — мастер-сержант говорил, с интересом разглядывая ящера. — В нем полно вооруженных людей.
— Ну и что? — не унимался оголодавший солдат.
— Ты на эту змейку со штык-ножом пойдешь, или с саперной лопаткой?
— Почему?
— Почему-почему? — не выдержал Логрэй, — Да потому, что выстрелы услышат.
— Дать ножик? — усмехнулся Ратт.
— Не надо, — Геркулес глубоко вздохнул, опустил голову и с видом обиженного ребенка побрел к месту стоянки.
— Эй, — окликнул его Курт, — Допустим, прибил бы ты эту колбасу. Распотрошил, а там недопереваренный человек. Ну, пусть абориген. И ты бы стал после этого есть мясо?
Остаток этого дня и половина следующего ушли на то, чтобы десятыми дорогами обойти попавшуюся на пути деревню. Самой деревни, и даже ее признаков, никто из нас не видел, мы просто шли в том направлении, которое указывал командир. Сперва свернули на юг, утром направились снова на восток.
В полдень Ратт приволок откуда-то охапку светло-фиолетовых побегов и сказал, что это съедобный бамбук. Устроили привал, жуя, словно коровы, этот слегка сладковатый силос.
— Чего только не довелось отведать за последние недели, — усмехнулся Уиллис и с хрустом откусил очищенный от верхнего слоя росток. — Потом не то что никому не расскажешь, а сам себе не поверишь.
— Ага, — поддержал Логрэй, аппетитно чавкая бамбуком, исчезающим в его рту, словно большая зеленая макаронина. — Я прямо представляю себе, как седой Геркулес сажает на колени внуков и в очередной раз рассказывает им, как пытался съесть ящера-удава, но тот, зараза, вырвался и скрылся в деревьях, унося с собой застрявший в толстой шкуре передний зуб героя.
— Да-а-а. Такой шанс только раз в жизни выпадает, — чавкая не менее аппетитно, Геркулес повернулся к Курту: — А я бы ему только хвост отрезал.
— Кому? — не понял тот.
— Ящеру. Ты же вчера спрашивал про недопереваренного аборигена…
Мы вновь шагали в указанном мастер-сержантом направлении по абсолютно нехоженым местам.
— Слушай, Сол, — обратился я к Уиллису, когда мастер-сержант в очередной раз скрылся в зарослях. — Что если Ратта завалят? Мы ж даже не знаем куда идти.
— На восток, — после недолгого раздумья ответил Сол. — Я уже задавал ему этот вопрос.
— И?
— На востоке океан. На берегу нас будут ждать.
— Нужно выйти к тому месту, где высаживались?
— Вряд ли. Слишком далеко на север мы ушли, — ответил Сол и, через несколько шагов как-то нерешительно добавил: — Думаю, Ратт почему-то не сказал мне всего. Но, возможно, на то есть причины.
М-да, остается надеяться, что дорога к океану пройдет без приключений, и все мы, в том числе и Ратт, останемся живы…
К вечеру под ногами начало чавкать, и вскоре мы вышли к болоту, по краю которого бродила серая птица на высоких ногах. Периодически она выхватывала из воды какую-то живность своим длинным клювом и, запрокинув голову проглатывала добычу. На нас птица не обратила никакого внимания.
— Она не съедобная, — сразу предупредил вопрос Геркулеса Феликс.
— А те?
— А ты за ними поплывешь?
Метрах в пятидесяти на небольшой проплешине чистой воды действительно плавала стая птиц. Подстрелить их не было никакой проблемы, но… как достать?
— Если это те болота, о которых рассказывалось в экскурсе, то здесь должны водиться большие съедобные моллюски, — Сообщил Феликс.
— Насколько большие? — проявил интерес Курт.
— До полуметра, — Симон для наглядности показал размер руками.
— Ого! А как их ловить? — загорелся энтузиазмом Геркулес.
Остальные тоже обратили заинтересованные взоры на Феликса.
— Они живут в иле, Но… — парень замялся и с несколько виноватым видом сказал: — Я забыл напомнить, если вы забыли, что прежде чем употребить в пищу, моллюсков следует сутки держать в чистой воде, периодически ее меняя. Это нужно для того, чтобы животное освободилось от ядовитых остатков ила, который оно пропускает через себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
